АФИНЫ И ИЕРУСАЛИМ

одно из осн. произв. Шестова. 1-я ч. книги была написана в 1926 г. (издана в 1932). О точной дате окончания книги в целом говорить трудно, 1-е полное ее изд. на рус. языке вышло в Париже в 1951 г. Задачей книги Шестов считал уяснение неправомерности притязаний *умозрительной* философии на истину: к *умозрительным* философам причислялись не только собственно рационалисты (Сократ, Аристотель, Спиноза, Гегель и др.), но и те религиозные философы, к-рые не отвергали радикально разум, а обращались к нему как к определенному способу доказательства. Истина, согласно Шестову, не связана со всеобщими и необходимыми положениями указанных философов, отказавшихся от чувств, воли, личной веры в пользу объективного понимания. Истина всецело зависит от Бога-Творца и свободной и неразумной веры в него человека. Религиозная философия начинается именно с веры человека в то, что для Бога нет ничего невозможного, ее целью является борьба за победу над смертью, за первозданную (т. е. бывшую у райского человека до грехопадения) свободу и добро. Шестов обнажает равнодушие необходимых истин, их власть над жизнью и душой отдельного человека, считая необходимым противопоставить им экзистенциальное мышление (*человек хочет мыслить в тех категориях, в которых он живет, а не жить в тех категориях, в которых он приучился мыслить...*). В своем труде философ раскрывает недостатки и неправду *умозрения* (I и II ч.), невозможность примирения знания и веры (III ч.) и достоинства веры, или *второго измерения мышления* (IV ч.). В I ч. *Об источниках метафизических истин (Скованный Парменид)* говорится о таинственной и противоестественной оторванности человека от *самого важного*, от *истоков и начал жизни*. Отсюда ясные и отчетливые истины разума оказываются не соизмеримыми ни с миром, ни с переживаниями человека. Выход состоит в *безумной* и *последней* борьбе души с равнодушием необходимости, с истинами, к-рые делают человека несвободным и побиваемым судьбой. В результате мышление меняется в своей сути, открывается *сверхъестественное зрение*, при к-ром то, что видит человек, *(по его воле) становится тем, что есть*, происходит изменение мира, связанное с проникновением в иную реальность бытия с иными, послушными человеку, законами. Истинный философ идет к окраинам жизни, дружит со смертью, заявляет свою волю и власть, причащается истинной свободе и Богу, готовому отдать всю свою мощь человеку. У большинства же философов, даже если они опираются на интуицию, есть лишь стремление убедить *всех*, т. е. они пишут о *нормальном*, *разумном*. Поэтому человек и оказывается в ограниченном мире со всеми его ужасами, без живого Бога и без надежды. Во II ч. *В Фаларийском быке (Знание и свобода воли) * в центре внимания Шестова *живые люди* (М. Лютер, Ф. Ницше, С. Кьеркегор), *рыцари веры* (Авраам, Моисей, Иов), а также история библейского грехопадения - основа его онтологии и антропологии. Знание генетически, начиная с первого греха, связано со злом и по своему существу исключает истину, т. е. веру. Согрешивший Адам своим страхом перед ничто (небытием) превращает последнее во всемогущую необходимость, а потом и в этическое, учащее находить блаженство даже в Фаларийском быке пыток. Надежды на пробуждение человека Шестов связывает с глубочайшими прозрениями: напр., с чувством парализованной воли (у Лютера), с вдохновениями, аналогичными опыту древних (у Ницше), с нарушением *вечных* законов (у Орфея), с бунтом библейского Иова против *фактов* и самого Бога. В III ч. -  *О средневековой философии (Concupiscentia irresistibilis) (Непобедимое стремление)* главной является проблема соотношения Афин, т. е. человеческой, естественной мудрости греков с их поклонением *вечным истинам*, и Иерусалима, т. е. божественной, сверхъестественной мудрости библейской веры и *библейской философии*. Шестов страстно доказывает невозможность *моста* между Афинами и Иерусалимом, к-рый начал строить Филон Александрийский и продолжили мн. философы средних веков Августин, Фома Аквинский и др. Он считает, что до сих пор защита Иерусалима, истин пророков и апостолов, т. е. иудейско-христианской философии, представленная в соч. П. Дамиани, Тертуллиана, позднее Ницше, Достоевского и др., терпела поражение, причинами чего явились и великая трудность понимания воспитанными на эллинах европейцами слова Божьего, и желание не просто верить, но и знать, и вера не в добрый и ничем не ограниченный произвол *Бога Авраама, Исаака, Иакова*, а в разумного Бога философов. Между тем подлинная вера, согласно Шестову, это *непостижимая творческая сила*, к-рая *определяет и формирует бытие*, делает реальной победу с помощью Творца над смертью и над мировым злом, исцеляет и восстанавливает целостность падшего человека. Вступлением к иудейско-христианской, или экзистенциальной, философии Шестов считает изречение Тертуллиана: *Верю, потому что бессмысленно*; ее сущность в отрицании с библейских позиций всех знаний и морали Афин и преодолении самоочевидностей. Заключительная IV ч. *О втором измерении мышления (Борьба и умозрение)* составлена из разнообразных афоризмов, объединенных темой *нового измерения мышления*. Для них характерны парадоксальность вопрошания, подобного тому, как разговаривали с Богом *наши праотцы*. Утверждая безмерную тайну человека, Шестов делает вывод, что *за какой-то чертой* человеческой души и мышления открываются особые, незащищенные и недоказуемые истины, к-рые и являются для человека *самым важным*. *А. и И.* выражают суть воззрений Шестова, его бескомпромиссной борьбы за освобожденного и богоподобного человека, за *иной*, неизъяснимо совершенный мир и за невероятные, но реальные чудеса, открываемые, по его мнению, верой в Бога. Зеньковский писал, что именно в этом произв. Шестов *договаривает до конца*: *... истинная философия вытекает из того, что есть Бог*, и именно она приближает нас к *подлинному бытию*.